И на своей квартальной коллегии, и на online-конференции в СМИ комитет заявляет, что ведет активную работу, в том числе в части законодательных предложений, по уменьшению количества сетевых организаций и по увеличению инвестпрограмм крупных компаний, что делается «в целях ликвидации ветхих сетей».
Председатель совета директоров Смежной сетевой компании «Интеграция» Алексей Викторович Сергеев рассказал, зачем нужна конкуренция на коммунальном рынке, и почему «апокалиптические картины» о смежниках-временщиках — расхожий штамп.
Во-первых, в очередной раз стоит начать с развенчания активно насаждаемого мифа о злонамеренных смежниках, эксплуатирующих на правах аренды сети до аварийного состояния, а затем бросающих их на произвол судьбы. В результате чего сети потом признаются бесхозными и передаются на обслуживание гарантирующим поставщикам. Но тут стоит упомянуть, что средний срок службы, например, труб теплоснабжения 20-30 лет. Смежники же начали активно работать около десяти лет назад. При этом основная их часть работала (и работает сейчас) в сфере электроснабжения. Тогда становится непонятно, как такие молодые представители отрасли могли так существенно повлиять на то, что износ сетей в республике УЖЕ составляет от 40% до 70% по любым видам энергоресурсов. Зато всем понятно, что абсолютно подавляющая часть сетей теплоснабжения, к примеру, в Казани все эти десятилетия находились и находятся под контролем «надежных» монополистов Татэнерго и Казэнерго. Тогда откуда же такой уровень ветхих сетей и высокая аварийность? И при чем здесь смежники? Разве из-за них во время отопительного периода 2019/20 года зафиксировано 506 аварийных отключений на коммунальных сетях, что в два раза больше, чем в предыдущий отопительный период?
Но это простая арифметика. Если же подходить с точки зрения логики исторических процессов и технологической специфики, то понятно, что большинство аварий происходит на сетях, построенных во времена хрущевок и панелек. Однако Тарифный комитет продолжает осуждать также и новых застройщиков, которые (где это видано?) решают продавать свои сети или сдавать их в аренду, а не бесплатно передавать гарантирующему поставщику. Новые сети - лакомый кусок, и, по моему мнению, застройщик может выбирать, кому выгоднее передать свою собственность в обслуживание, а не вынужденно дарить.
При этом в заявлениях Тарифного комитета никогда не упоминается тот факт, что арендатор не может защитить инвестпрограмму, которая позволила бы ему произвести капитальный ремонт энергообъектов. То есть владельцы сетей и смежники оказываются в безвыходной ситуации. Собственники не могут претендовать даже на тариф, не имея статуса регулируемой организации, а ТСО не могут получить финансирования капитальных вложений, не имея права собственности.
А вообще с инвестпрограммами происходят интересные вещи. На 2021 год утверждено 14 таких программ на 3 миллиарда рублей. Объем финансирования по сравнению с прошлым годом вырос вдвое. Однако в прошлом году инвестпрограммы были выполнены только на 80 процентов. При этом в 2020 году требовалось заменить 310 километров сетей, а было заменено 14 километров. В 2021 же году к замене предлагается 47 километров. На такое странное расхождение обратил внимание даже глава приволжского управления Ростехнадзора Азат Мубаракшин. Однако никаких разъяснений по этому вопросу мы пока не получили. Тем временем, глава Госкомитета РТ по тарифам Александр Груничев считает необходимым создать Фонд амортизации, который позволил бы всем предприятиям отрасли более конкретно контролировать средства. Контролировать, как видно из примера, действительно нужно.
И тут мы плавно переходим ко второму важному пункту – о законодательных предложениях комитета. В статьях говорится, что Госкомитет РТ по тарифам направит на доработку более 70 законодательных предложений по начислениям за тепло, воду и водоотведение, которые позволят выровнять тарифы. Удивительная активность, превышающая, наверное, активность всего Государственного Совета РТ. Впрочем, подробностей о содержании этих предложений сообщается очень мало. А именно – предложено ввести нормативы для регоператоров на транспортные расходы по вывозу бытовых отходов, ввести тарифное регулирование по вывозу септиков и прописать четкий критерий отнесения предприятий, имеющих собственные сети, к «транзитникам». По мнению Груничева, число транзитных организаций должно соответствовать экономическим реалиям. Стоит напомнить, что весь прошлый год комитет публично говорил только об одной инициативе - внести изменения в законодательство, которые будут обязывать застройщиков передавать бесплатно построенные ими сети на баланс гарантирующего поставщика ресурсов. Так что пока складывается картина, что в приоритете все-таки интересы монополистов, а не экономические реалии. И мы видим результаты. В связи с ужесточением требований к ТСО, в результате чего под поглощение естественных монополий подпадают около 20-ти владельцев тепловых сетей и почти все мелкие собственники в системе водоснабжения и водоотведения Татарстана.
Не хотелось бы задавать неудобные вопросы, но здесь они напрашиваются. Почему, пока Тарифный комитет готовит законодательные предложения в области тарифного регулирования (да еще и с нарушением неприкосновенного еще со времен римского права института собственности), он в то же время не знает (или что еще хуже – сознательно нарушает) даже законы, регламентирующие тарифную кампанию? Так, ООО «Интеграция» больше года оспаривала в судах отказ Тарифного комитета согласовать принятие на обслуживание в 2020 году целого ряда новых потребителей. Нас пытались обязать согласовывать балансы потребления по новым объектам в АО «Сетевая компания», предъявляли повышенные требования к пакетам документов, вводили искусственные ограничения и т.д. Это были откровенные попытки дискриминации малой негосударственной ТСО. Однако весной этого года мы полностью, в рамках нескольких судебных дел (!), доказали свою правоту во всех инстанциях и добились корректировки тарифов по вступившим в законную силу решениям суда как в части передачи электроэнергии, так и в части водоснабжения и водоотведения.
Последний, но не менее важный пункт, на который хотелось бы обратить внимание – что якобы наличие смежных сетевых компаний приводит к росту тарифов. В связи с чем Тарифный комитет активно пытается этому противодействовать. Обычно этот тезис подается так – жадные ТСО берут деньги за транспортировку энергии по чужим сетям. Но позвольте, если эти же сети передать Сетевой компании, она также будет получать деньги за транспортировку. Закономерный вопрос – какие деньги, больше или меньше? В таком случае логично ожидать эффекта масштаба, который удешевляет обслуживание за счет роста объема оборудования. Именно так преподносилась новость о покупке челнинской ООО «Предприятие электрических сетей»: зато «Сетевая компания» перестанет оплачивать транзит на сумму 100—150 млн рублей.
Однако - это не так! Что прекрасно известно Тарифному комитету, почему-то скрывающему от широкой публики вполне понятные вещи, имеющиеся в открытом доступе. Так, стоимость обслуживания электрохозяйства у ООО «Интеграция» на 60% дешевле (а значит эффективнее), чем у АО «Сетевая компания» (сумма подконтрольных расходов на 1 условную единицу оборудования у нас составляет 21,75 тыс. руб., у АО «Сетевая компания» - 34,65 тыс. руб.). Отмечу, что подконтрольные расходы – это по сути расходы на содержание самой компании, потому что в них не входят ни налоги, ни амортизация, являющаяся источником для капитальных ремонтов и модернизации оборудования. При этом, заботясь о конечном потребителе и рассматривая эту отрасль как конкурентную, ООО «Интеграция» старается ежегодно снижать тарифы на оказываемые услуги. Так, тариф на передачу электрической энергии только в 2021 году снижен на 38% по отношению к прошлому году.
Аналогичная ситуация и на рынке передачи тепловой энергии. Если рассматривать компании, оказывающие услуги по передаче тепловой энергии, то среди конкурирующих компаний показатель подконтрольных (производственных) расходов на 1 км сети у ООО «Интеграция» на 18% ниже среднеотраслевого уровня, а по сравнению с Казанскими тепловыми сетями производственные расходы ООО «Интеграция» на содержание 1 км сетей ниже на 80 тыс. рублей.
Так почему Тарифный комитет пытается всячески зажимать ТСО и ограничивать тем самым конкуренцию, если разница в стоимости обслуживания очевидна? И она совсем не в пользу монополистов! К чему, на самом деле, вся эта риторика? Что за этим стоит? Интересы потребителя? Тогда почему продвигаются решения, ему не выгодные? Почему Татэнерго до сих пор продает для части населения города Казани теплоэнергию дороже, чем Таттеплосбыт мог бы ее взять у ТГК-16 Таифа? Или для чего государство всячески лоббирует и поддерживает свою Сетевую компанию, обходящуюся потребителю дороже? А поддерживать-то надо, как видно из недавно опубликованных данных. Валовая прибыль Сетевой в 2020 году уменьшилась на 35% до 2,02 млрд рублей. Это худший результат за последние 12 лет. При этом затраты на социальные проекты сократились на 14%, а расходы на оплату труда увеличились на 4,4%. Авансы подрядным компаниям и вовсе выросли в целых два раза.
Почему не учитываются интересы промышленных потребителей, инвесторов, строящих административные и торговые центры, собственников сельскохозяйственных предприятий, застройщиков МКЖД? Которым сначала создаются такие условия по техприсоединению, в результате которых они вынуждены заниматься самостоятельным строительством сетевых объектов, а затем эти объекты «отжимают» под любыми предлогами? Хотя во всем мире есть только две модели техприсоединения, каждая из которых является безусловно возвратной.
Итоги такой политики выражаются уже в сухих цифрах. Электроэнергия для промышленности в России второй год подряд оказалась дороже, чем в ряде зарубежных стран. Средняя цена для российских промпотребителей, подключенных к распределительным электросетям высокого уровня напряжения (70% общего промышленного потребления в РФ), в прошлом году составила 7,34 цента за 1 кВт•ч. В США показатель был на 10% ниже — 6,66 цента. Может дело в том, что с в США в сфере электроэнергетики работают 3 302 энергокомпании. Распространение рыночного конкурентного ценообразования способствовало развитию в США 10 оптовых рынков электроэнергии. Указанные рынки существенно различаются по географии (несколько соседних штатов или в пределах штата), структуре, стандартам и механизмам торговли, составу участников и другим показателям. Однако их объединяют одно – они «непримиримы» к любой неэффективности. На них потребитель каждый раз голосует рублем не за название сетевой компании и ее историю, а за ее ценовое предложение на рынке, а также за ее качество, надежность, уровень обслуживания и сервисы, гарантии и клиентоориентированность. Для этого не нужны ни громоздкий и коррупциогенный механизм тарифного регулирования, ни большое количество проверяющих органов, ни сложное нормативное регулирование и неповоротливое администрирование. Ничего этого не нужно, потому что рынок регулирует себя сам.
По моему мнению, инициативы по развитию электросетевого комплекса, которые сегодня находятся на повестке регуляторов (делиберализация рынка сетевых услуг при усилении монополии Россетей, введение на оптовом рынке очередных нерыночных надбавок за новые ДПМ, ВИЭ, мусорную «генерацию» или модернизацию Транссиба, приводящие к увеличению объема административного перекрестного субсидирования) лишь угрожают очередным ростом тарифов для потребителей и не содержат в себе даже признаков борьбы за эффективность (или хотя бы попытки формирования долгосрочных стимулов развития энергетики).
Впрочем, это только мое мнение. Я лишь предлагаю уважаемому читателю задуматься над этими вопросами и самому дать свой собственный ответ о том, какой путь развития, с конкуренцией или без, ему ближе.
Алексей Викторович Сергеев,
председатель совета директоров ООО «Интеграция»